Вторник, 19.03.2024, 07:59
Приветствую Вас Гость | RSS

САЙТ О СТАНИЦЕ ВОРОВСКОЛЕССКОЙ

Меню сайта
Форма входа

Творчество Ю. Г. Звягина

Сборник рассказов и стихов:

Звягин Ю. Г.  Странная война (рассказы). – Апатиты: МУП "Полиграф", 1999 - 28 с.

 

Автор этого небольшого сборника - мой земляк, станичник Мы выросли на одной земле, ходили в одну школу, дышали одним воздухом, видели почти ежедневно двуглавого великана - Эльбруса, любовались Пятигорьем - Бештау Верблюдкой, Развалкой Змейкой, Машук из станицы не видать Юрий Звягин младше меня но, читая его рассказы, я ощущал его пульс  его настрой – так близко мне почти все то, о чем он пишет.

Его рассказы не о станице напрямую, но ее колорит чувствуется во всех рассказах этой книжки. Наша станица основана в 1794 году До этого здесь находился Воровсколесский пост. Через станицу шли и в середине XX века два шляха Чумацкий - в станицу Бекешевскую (она находится гораздо южнее, почти в горах) и Пашинский - в Батал-Пашинск, нынешний Черкесск.

Удивительная память людская, особенно славянская. В 1790 году малочисленный отряд генерала Германа (4 тысячи и 6 орудий) разбил 25-тысячный плюс 30 орудий отряд турецкого сераскира Батэл-Паши. И в честь разбитого врага место его поражения долгое время называли Баталпашинском или просто Пашинкой.

Я всегда и всякий раз с душевным трепетом читаю о родной станице, ищу в архивах или в книгах упоминание о ней. И если найду сердце сладостно замрет, а потом тревожно-щемяще надолго забьется, и чем старше становлюсь, тем оно дольше бьется.

Когда я читал рассказы своего земляка, я задумывался над двумя вопросами почему человек пишет и зачем он это делает. И я пришел к твердому выводу рассказы Юрия Звягина - серьезные затрагивающие глубинные струны души человека. Он - лирик мягкий добрый, любящий жизнь, людей, он - тонкий психолог, ранимый щедрый, а потому и интересный.

Желаю читателям получить такое же приятное удовольствие при чтении этой небольшой но емкой по мыслям и чувствам книжицы.

На юге Родины моей

Есть тихая станица

В ней дом который по ночам

Мне часто-часто снится - это писал я двадцатилетний, покидая, как оказалось потом, навсегда Воровсколесскую станицу, в которой мы росли вместе с автором этого сборника

Н Ливадний, г Мурманск

 

От автора

Политики и им сочувствующих в свое собственное восприятие мира. Не лукавьте, пожалуйста, вглядитесь в этот пламенный закат над бескрайней равниной моря, посмотрите на этот нежный, только что раскрывшийся бутон пиона, а эта юная девушка?! Какие четкие и нежные очертания фигуры, какая грация движений и мелодичный голос, он не испорчен модным дымком от сигареты, никакой хрипоты. Кто она? Ваша дочь? Любимая девушка? Просто уникальное создание непревзойденного художника-природы? Сомневаюсь, чтобы вы поручили написать ее портрет модному Пикассо. А теперь посмотрим на «Любительницу абсента». Какой мы здесь учуяли аромат? Какое волнение в крови почувствовали? Никак? Не получается? Не отчаивайтесь, вам все объяснят. Вам расскажут, что куча консервных банок в выставочном зале - это гениальное произведение искусства, хаотический наплюй разных красок на холст - это перл и т.д. Ладно, для того, чтобы этим полюбоваться, надо тапочки одевать, куда-то идти. Но! Никуда не надо ходить, не надо напрягаться, морщить извилину. Нажмите кнопку радиоприемника, телевизора. В лучшем случае вы услышимте музыку в стиле «Кантри», джаз или увидите фильм типа «Унесенные ветром». Ну ладно, джаз - это народная негритянская музыка (при чем тут мы?), и в передаче «Радуга» или «Клуб путешественников» это уместно и для общего развития не повредит. Но почему большая часть эфирного времени отводится на без национальную, космополитическую, отупляющую музыку, которая состоит из нескольких бесконечно повторяющихся примитивных музыкальных фраз, почему показываются в основном западные детективные фильмы. Убийства в разных вариантах. И дело тут не только в нехватке денег. Это сознательное оглупление нас с вами. Всевозможные благотвори-тельные фонды, займы, инвестиции в экономику объявляются и рекламируются, как помощь в становлении нового демократического государства. Очередная лапша на уши. Присмотритесь, пожалуйста, кому достаются те иудины доллары, да тем, кто разваливает отечественную экономику, кому русский дух и на дух не нужен. А многочисленные миссионеры, которые из богатейшего наследия Христианской религии и морали выбирают в основном такие постулаты и делают на них акцент: «Кем бы ты не был, какие бы тягчайшие грехи не совершал, покаешься потом и тебе ВСЕ простится». Мораль напрашивается сама собой-дозволено все. Все это, видимо, делается для того, чтобы «эта страна» растворилась в цивилизации Единого Мирового Правительства иудомасонского пошиба. Цель - вся Власть на планете Земля. Настала пора вспомнить, но мы русские. Если мы сами немного под заснули, то нам сейчас весьма ощутимо напоминают о том, что мы русские. Кто как. Кто с презрением к насмешкой, кто с сожалением, а кто и с надеждой. Пора вспомнить о русском Ренессансе - о возрождении. По-моему, это самое подходящее время. Именно такого времени больше не будет. Сила искусства окажет гораздо более благотворное влияние на будущее нашей Родины, чем словоблудие дерущихся за власть политиков. И пусть вспомнит тот, в ком теплится искра Божия таланта, слова Пушкина: «...отчизне посвятим души прекрасные порывы». Не надо гнаться за материальным благополучием. Покажите мне счастливого и довольного жизнью поэта, писателя, художника. Можно, конечно, тщательно поковырявшись в массе ремесленников от искусства, которые тоже чем-то обязательно недовольны, найти таких, которые достигли относительного материального благополучия и морального удовлетворения от подхваливания их власть идущими. Но заказное творчество ведь всегда умирало вместе с той средой на которую оно работало и тихо отходили в болото забвения лауреаты разных премий и наград. Кто выдержал проверку временем и скепсис очередной волны читателей и зрителей-ценителей? Да тот, кто непрерывно испытывал угрызения совести за неправедность современников, кто сострадал и страдал вместе с обманутыми, униженными, обездоленными, кто душевные муки сумел переплавить в муки творчества и творчество это утверждало право на жизнь любой твари на нашей грешной земле, в том числе и гомо-сапиенс. А жизнь и ее продолжение, это не просто борьба за выживание, абстрактная борьба - это борьба за создание себя, как личности, создание семьи, нации, государства. Как звали имажинистов Футуристов и прочих творцов искусства для искусства с мудреными названиями? Не специалист вряд ли вспомнит, но зато мы прекрасно помним и знаем Ломоносова, Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Толстого и список этот можно продолжать долго. Кто из них жил легко и творил без мук? Помним мы своих национальных творцов в искусстве за то, что воспевали они широту и доброту души русской, ее смелость и бескорыстие, за то, что воспевали красоту и раздолье земли нашей родимой. Какие бы нюансы и хитросплетения души человеческой они не высвечивали, в конечном итоге это побуждало нас, простых смертных, быть чище, честнее, крепче любить свою Родину. Все зависит от нас с вами. Если мы не будем слушать проповедников из Америки да Японии, а ходить в церковь Русскую православную, историю изучать и творить российскую, литературу в школах преподавать русскую, музыку слушать народную, то возродится опять на Руси былая гармония и красота, буйный цвет и сила первородной жизни. Наша музыка, литература, другие художественные произведения это национальное достояние русского народа и телевидение, другие средства массовой информации должны уделять ему достойное внимание в своих публикациях и передачах вместо бесконечных телесериалов, рекламирующих стяжательство, насилие, чуждый нам образ жизни. То как сейчас используются средства массовой информации можно расценивать как сознательное уничтожение русской культуры и самого Русского государства, а правительство, которое вдохновляет эту аннексию национального духа, видимо, надо считать государственными преступниками и врагами русского народа (как ни затаскан этот термин). Надо навести сначала порядок в своем государстве, а потом посмотреть, нужно ли с умным видом лезть в дела других стран.

Ю. ЗВЯГИН

***

СТАНИЧНЫЕ БУДНИ 20-го года

 

Было это в октябре 1920 г. в станице Воровсколесской, Баталпашинского  отдела. Станичники завершали осенние полевые работы. Часто заволакивал станицу холодный, тяжелый туман и по утрам покрывалась трава седой    изморосью.     В    соседнем    дворе Сотниковых слышался женский плач и причитания. Накануне, 12-го числа, пришел со степи конь оседланный, но без хозяина, односума и друга моего прадедушки Григория Никитовича. Люди передали родственникам, что видели Сотникова мертвым, лежал на опушке леса на вершине горы Дунькиной. Кто его застрелил, за что? В те времена доискиваться до истины было занятием почти бесполезным.

В стране царил массовый, беспощадный террор. Исполнялась директива ВЦИК от 29 января 1919 г, которую подписал Соломон Свердлов, На Кубани и Северном Кавказе проводил ее в жизнь, а вернее в смерть казачества, Левандовский Михаил Карлович, в то время командующий 9-ой армией. Пока суд да дело Григорий Никитович взял лопату и пошел копать соседу могилу. Пока привезут, обмоют он и управится. А в то время со стороны села Курсавка в станицу въезжал красный карательный отряд. Командовал отрядом славянин, но бойцы и младшие командиры были калмыками. Так легче было новой власти расправляться с несогласными. У иноверцев было меньше жалости к репрессируемым, поэтому и привлекались отряды латышей, чехов, венгров, китайцев, калмыков для этих целей. Русские, понятно, использовались в других национальных областях. По станице побежала весть: «Красные каратели!». Кое-кто из казаков сразу же тайно выехали из станицы, кто-то спрятался дома Прадедушка мой копал могилу другу. Не подозревал он, что выкопает ее себе. А между тем прибывший отряд нимало не мешкая, действовал по уже не раз отработанному плану. Быстро собрали местных красных активистов, провели собрание. Нашлись и угодники-предатели. Некий Сотников, то ли дальний родственник, то ли однофамилец нашего убиенного соседа Федора, подал список из 22-х казаков. В него входили атаман и станичное правление, другие уважаемые в станице люди. Прадедушка был ктитором в станичной церкви И пошла по станице гулять очередная волна слез и причитаний, Арестовывали по списку Дошла очередь и до нашего двора. Командир отряда, остановившийся у нас на постой (видимо привлек добротный дом красного кирпича) говорил: «Поведем арестованных в Кисловодск, там суд разберется кто виновен, кто нет». Врал негодяй. Были у него указания стрелять без всякого суда. Собрали прадеда в дорогу. Узелок с нехитрой снедью, да новый полушубок убедили одеть «Одевай отец, ночи нониче холодные». Повели арестованных по восточной дороге в сторону станицы Суворовской. Чуть поотстав, шли провожающие родственники Их отгоняли конвойные калмыки. Дольше всех шла, не хотела отставать, младшая 16-летняя дочь Григория Никитовича Евдокия. По поведению конвойных, по обрывкам их фраз, стало ясно прадеду, что никакого суда не будет и путь их будет недолгим. Стиснула сердце жаль-тоска: «Наверное все, конец, в 52 года еще жить бы да жить!» А еще жальче стало дочку, неужели она увидит весь этот ужас. Снял полушубок, размахнулся, бросил подальше назад, крикнул: «Душка, отнеси сейчас же домой, ^ вам он нужнее! В то время воля родителей выполнялась беспрекословно и немедленно Взяла Душка полушубок и, давясь слезами, поплелась домой. А путь казаков действительно оказался недолгим, до первого старинного кургана недалеко от станицы. За ним сразу, на восточном склоне и расстреляли. Слышен был нестройный винтовочный залп, а потом несколько револьверных щелчков. Добивали раненых. Слышали эти выстрелы и в нашем дворе. Ухмыльнулся командир: «Ну бабка, можешь помолиться за упокой души - нет больше твоего хозяина» Сам он лично в расстреле не участвовал, он организовывал. Тут и Душа с полушубком пришла. Поняла старая казачка «Да, это правда». Притихла станица, боялась идти за покойниками, пока каратели здесь. Но не из пугливых была наша прабабушка. Поздно ночью, одна, запрягла втихомолку быков в арбу и поехала за мужем. В кромешной тьме, среди других трупов нашла своего, с неимоверными усилиями втащила на арбу, привезла домой. Прадедушка был солидный мужчина, тяжеловат для щуплой Марфы Владимировны. На рассвете его похоронили в выкопанную им же могилу, а соседа похоронили попозже рядом.

Поведал я вам эту суровую и печальную быль не в укор бывшим белым или бывшим красным. Они свое прочувствовали и отстрадали. Поведал я вам ее для того, чтобы призадумались ныне живущие и кому жить после нас. Чтобы никогда больше не допустили на Руси Святой братоубийства

Ю.ЗВЯГИН. 1993г.

***

РАССКАЗ ГРИБОЕДА

Ох и откушал я недавно грибочков. До сих пор, как вспомню, мурашки по коже бегают и волосы на голове шевелятся. Дело в том, что в грибах я особенно не разбираюсь, хотя и люблю поесть, то есть любил. Узнаю только опята, свинухи да шампиньоны и все. Зато свояк мой бооольшой специалист, по крайней мере он так оценивает свои познания. Пригласил он меня в лес за вешенками. Я все, что находил, ему показывал и видел одобрительный, снисходительный кивок, пойдет мол. Набрал я этих вешенок большое ведро. Принес их домой. Жена пожарила, поклевала немного, не понравилось. Говорит, что дух не тот, вот шампиньоны - это вещь. Я же налопался от души, не пропадать же добру. Через какое-то время чувствую дискомфорт в желудке. Доложил жене. Она заохала, поставила воду греть, желудок промывать, начала марганец искать. Ходит ругается, говорит, что и ее началфподташнивать и чтоб я провалился со своими грибами, изверг. А извергу все хуже и хуже, то в холод, то в жар, в глазах метелица огненная и все мышцы начало судорогами скручивать. Это было последнее, что я помню. В больницу отвез меня сосед, хорошо, что машина была около дома. Там, естественно, сразу в реанимацию. Долго качали, откачивали, кололи и наконец пришли к выводу, что все дядя, сердце не бьется и сам он весь не дышит, готовить ему надо деревянный бушлат, гроб то есть. Ну а пока огорченные родственники будут подсчитывать погребальные расходы и заготавливать все необходимое, поместили меня в специальную комнату при больнице. Там складируют подобные отходы медпроизводства. Да-а, видно мало я еще помучился на этом свете. Судьба решила повторить со мной еще когда-нибудь эту процедуру отбытия в небытие. Очнулся я от холода. В теле гудение какое-то, похоже на то, когда приложишь ухо к телеграфному столбу, Шевельнулся, адская боль в мышцах и искры в глазах. С трудом удалось повернуть чуть-чуть голову. Гляжу, на длинном столе, у стены напротив, лежит какой-то голый парень, смотрит на меня одним глазом и ухмыляется. Думаю, что это ему так смешно? Попытался приподняться и опять потерял сознание, не знаю, сколько я так пролежал? Когда очнулся во второй раз, в высокое окошко заглядывала полная луна, откуда-то, с того света, наверное, доносилось натужное хрипенье Высоцкого и растроганный лунным сиянием, подвывал Высоцкому не менее сипатый кобель. Холодно. Чем бы укрыться? Смотрю, а тот парень, напротив, лежит в том же положении, зубы оскалил и смотрит одним глазом. Что за чертовщина. Присмотрелся в сумраке, а он синий и на шее полоса какая-то темная. Удавленник! Тут-то до меня дошло, где я нахожусь. Ужас! Кое-как сполз со стола и по стенке, по стенке добрался до двери. Толкнул, не заперто. Вышел в коридор, трясусь, ощущение такое, будто все тело отсидел. В конце коридора медсестра сидит за столом, что-то пишет. Подняла голову, смотрит на меня очумелыми глазами, а потом, как заорет: «Да он живой!» и бегом по коридору. Столько децибел ее визга я выдержать не смог и рухнул на пол. Медики набежали, на каталку меня и опять в реанимацию. Откачали. Сижу вот рассказываю. А жене ничего, пронеслась беда. Видно испугалась, что наш бюджет двойные похороны не выдержит. А свояк, спрашиваешь? У-у-у змей! Говорит, что сто лет жить буду. А помирать заново каково? Пословица такая есть, что двум смертям не бывать. Бывает.

***

СТРАННАЯ ВОЙНА

(Зарисовки с натуры)

Июль военный городок на окраине Грозного. Довольно обширная территория обнесена каменной стеной, по верху стены натянута колючая проволока. Со стороны города, сверху стены, всплошную приделаны металлические листы. От шальной автоматной пули они конечно, могут уберечь, но не более. Душно. Жарко. Липкий пот закупорил все поры на коже и медленными тягучими каплями стекает по лицу, полудохлой мухой сползает между лопатками по спине. Застойный воздух отдает какой-то затхлостью, и вдыхаешь его только потому, что принуждает нас к тому матушка природа. Припудренные пылью листья на деревьях словно вырезаны из картона или жести. Уже с пару недель ни один из них не шелохнулся. Полнейший штиль. Зато мухи, комары. Неутомимы до безобразия.

Подняв тучу пыли, к казарме подъехали две боевые машины пехоты. К ним подошла группа бойцов. Это дежурная смена на один из блок постов. Только что, по рации, получено сообщение, что на их посту, на ближайшей сопке, убит снайпером солдат из их части. Они оживленно обсуждают это и предстоящее дежурство. Мат. Мат. Сквернословие с непривычки ошарашивает, отвлекает от сути и приходится делать усилие, чтобы все-таки вникнуть в смысл сказанного. Рассаживаются по машинам, кто сверху кто внутрь. Молодой лейтенант кричит на солдата

-  В броню, кому сказал'?

- Да все же время сверху ездил, - бормочет тот

-   В   броню!   Сейчас   врежу,   -   замахивается лейтенант.

Боец покраснел, неловко топчется над верхней частью бокового люка, нижняя часть уже захлопнута, наконец соскальзывает вниз. Уехали. Примерно через час подъезжает отдежурившая смена. Что называется, ни кожи, ни рожи. В грязюке, в пылюке, и мат, мат. Достается всем командирам, "чичикам", судьбе и этой траханой жаре больше всего. Разбирают амуницию, строятся. Чувствуется что порядок здесь все-таки есть. А это что за странная фигура. В темном, таком же грязном, как у всех, комбинезоне, с автоматом в правой руке. У нее какое-то застывшее отрешенное выражение лица, пустые, ничего не выражающие глаза. Она, то есть фигура, вылезла из БМП и нисколько не задерживаясь, ни на кого не глядя, чуть ссутулившись, равномерной походкой робота, увязая по щиколотку в пыль, пошла к казарме. Странно. Такое ощущение, что и автомат для нее тяжеловат. Вон как оттянул руку. На затылке у нее болтается обрывок какой-то желто- серой, грязной веревочки, похожей на косичку. Господи, да это же женщина! Еле дошло, до того нелепо и ненужно она здесь выглядит. Что она-то, голубушка, забыла на этой грязной войне?

Вечереет. В листве цветущей акации затрещали цикады или лягушки, говорят, какие-то древесные, их-не видно, но трещат громко. Скрылось за горкой солнце. Быстро сгущаются сумерки, и хор цикад заменяют другие звуки. Для начала, из леска со склона горы напротив, глухо кашлянула снайперская винтовка, как будто старичок в ладонь. Секунд двадцать было тихо и потом в ответ два выстрела подряд из пушки. Ну все, размочили. Дальше пошла непрерывная какофония из автоматных и пулеметных очередей, и время от времени бухала пушка. А чтобы было веселее, ночное небо расцвечивают сигнальные и осветительные ракеты, очереди трассирующих пуль. Одна из них заблудилась, прочертила дорожку слегка не туда. С крыши спортзала, где была оборудована огневая точка, в сторону домиков для жилья офицеров. Внимания на это никто не обратил, А-а-а, подумаешь, что, куда полетело. Какая разница, у нас еще есть. Со стороны этих самых домиков слышится музыка, кто-то пробует голос, затягивает песню, раздольную, русскую, а ближе к полуночи врезали песняка уже по-настоящему, во весь голос. Слышны и мужские, и женские голоса, наверно, день рождения у кого-то или еще какое событие. Странное сочетание этой пальбы с бесшабашным весельем, с песней. Поневоле проскальзывает мысль: "во время чего это пир?". Часам к двум угомонились певцы, постепенно утихает и стрельба. Так, одиночные выстрелы. К утру затихло все, кроме, конечно, вертолетов, которые все время барражируют над городом и окрестностями. Мирные жители, прихватив с собой личное стрелковое оружие, пошли по домам спать, а что нельзя было унести по причине веса или габаритов, сдали под охрану людям, которых называют боевиками, ну и еще, в разное время, всяк по-всякому. Солдатики, тоже сменившись на постах, пошли подремать. Особых потерь не было, но боекомплект полегчал.

Утро следующего дня началось, как обычно Подъем, зарядка, слегка умывание (воду  возит машина в бочке), работы, дежурства на блокпостах.

Все та же пыль, все тот же специфический запах развалин, старого строительного мусора и горящей нефти. Уже несколько месяцев висит над городом, черный столб дыма. Сейчас он изогнулся наподобие гигантского рыболовного крючка, и дорисовывает воображение вдалеке за ним зловещую тень жидомасонского удильщика из мировой закулисы.

Знатный  крючок.  Солидная  наживка. Интересно, сколько триллионов еще выудит этот удильщик из бесхозной страны, России? Как там распланировал

 

Ю. Г. Звягин на службе в Грозном. Июль 1996 г.

Дэвид Рокфеллер со своей "трехсторонней комиссией" и ему подобные благодетели из "мирового правительства". И кто это все остановит? Вопрос, пока что, риторический, но на Руси ВСЕГДА решались ВСЕ вопросы, Дело времени.

После полудня в лазарет привезли еще три трупа. Двух офицеров и солдата-шофера. Они погибли не в бою. Все произошло буднично и просто, ехали мимо одного из рынков (здесь, как говорят местные жители, можно купить все, вплоть до подводной лодки), остановились купить мясца, водки. И тут, видимо, подвела их наша славянская инертность мышления. Никак не могут русские люди напялить на себя звание "оккупантов", а дудаевская пропаганда трудилась результативно. Фанатиков ненависти к славянину приумножилось сверх всякой меры. Не так вояки посмотрели, не так спросили, а может быть и просто без всякой причины, "оккупанты" ведь, подошел к ним некто без особых примет, вплотную и неожиданно, в упор застрелил. Через три минуты на рынке никого не было. Свидетель, считай, тоже смертник. Попробуй разберись теперь, кто стрелял? Еще через какое-то время появилась батальонная разведка на двух "бетеэрах". В отчаянии от невозможности достать убийцу, проехались по овощному ряду, протаранили два-три киоска. Мертвых это не воскресило.

В двухэтажном здании лазарета идет капитальный ремонт. Второй этаж строители уже закончили, а первый еще ремонтируют, тут ночами сидит и бдит, чтобы не разволокли инструмент и стройматериалы, охранник от строителей. На втором этаже, в одном из кабинетов, временно, пока не займут кабинеты врачи, живут три молодые медсестры: русская, гречанка, еврейка. Сам же лазарет расположился пока во дворе, в палатках и приспособленных под медкабинеты вагончиках. Сюда привезли убитых. Здесь, по возможности лечат, а также снаряжают в последний путь. Сейчас к ним идут прощаться сослуживцы. Идут группами по два-три человека, у кого как освободилось от службы время, идут солдаты, офицеры, служащие женщины. Слышен женский плач, до истерики. Постепенно начинают расходиться, кто молча, стиснув зубы, а кто дал волю языку, который, как известно, без костей, может быть, на душе полегчает. Идут два солдата, видно, земляки. Один из них старается быть спокойным, в роли утешителя, другой качается из стороны в сторону (хотя абсолютно трезв), бьет себя по голове кулаками и причитает. Страшны эти причитания - проклятия, он ослепленный горем от потери друга и земляка, забыл, почему они оказались здесь, зачем, кто и как их послал, он проклинает убийц непосредственных, и он клянется мстить. Слепа ненависть. Бог ему судья. Смеркается. К охраннику подходит солдат:

-  Дядь Юр, посвети фонариком, дырку надо пробить,

-  Какую дырку?

- Да в ремне гильзой, сколько дырок, столько месяцев отслужил. Это будет одиннадцатая.

- Да ты что-то и больным не выглядишь, не то, что раненым, что ты тут делаешь? Воспаление хитрости лечишь?

- Да я болел, серьезно, болел, а теперь так, вроде внештатного патруля, а днем - кто куда пошлет.

- И не стыдно тебе?

- А чего стыдиться? По нашей демократии или демократизации из канализации и не такие, как я, стыд потеряли. Очень выжить хочется, здесь больше шансов.

Тут лениво прошлепала по пыльным листьям и упала к их ногам пуля. Издалека, видно, летела, притомилась. Посветили фонариком, нашли

- Вот тебе, дядя, и хреновый сувенир. Надпишешь потом - июль, 1996 год, г. Грозный.

Постепенно начала набирать силу обычная ночная симфония, игра на всех видах оружия. Где-то дурным голосом ревет корова, "нечаянно" забредшая на территорию Солдатам кушать сильно хочется. Во дворе лазарета рыдает женщина, ее безуспешно пытается успокоить молодой офицер. Проходит час, другой. Он поднимается к спящим медсестрам, будит их:

- Девчата, помогите ее успокоить, может, она вас послушает, надо увести ее домой.

Те недовольно бурчат что-то, устали. Спать хочется. Одна говорит:

- Поорет, да перестанет, злее будет. Ну, давай, и я истерику закачу и что получится?

Вот и пойми тут их. Где и когда начинается героизм или равнодушие

Парень потоптался на месте, беспомощно разводя руками:

- Ну и ну, - пробормотал и пошел по гулкой металлической лестнице вниз, во двор. Крепитесь сестрички, скоро вам начнут свозить полуживых и неживых десятками,  навалом  в  кузове  грузовой машины. Время близится к рассвету, постепенно стихает стрельба. Грохнули подряд одна за другой три гранаты, переброшенные кем-то через забор. Кажется, на этот раз никого не зацепило. В первых вялых лучах унылого солнца проявился медлительный вертолет. Вот и пробулькали еще двое суток в унитаз истории этой странной войны.

Июль 1996год

***

БОГ МИЛОВАЛ

Когда началась Великая Отечественная война с немцами, призвали всех способных носить оружие. Андрей Григорьевич попал на фронт уже зрелым человеком, в 43 года. Призвали также троих его сыновей, младшему было 17 лет, и двух зятьев. Служить ему пришлось в инженерных войсках. Возводил укрепления, наводил переправы. Как правило, под разрывы германских бомб и снарядов. Служил добросовестно, как учили и воспитывали с детства в станице - казак должен честно служить, в этом смысл его жизни. Был расторопным и деловитым солдатом, за что присвоили сержантское звание и доверили отделение. Начало войны было очень тяжелым, всем известно, отступали. Так в боях и с большими потерями дошли до Сталинграда. Особенно не хватало младших офицеров, их выбивало в первую очередь. Поэтому приходилось выдвигать наиболее инициативных, смелых солдат и сержантов. Кратковременные курсы, а то и без них, присваивали звание и вперед, командуй Не миновала чаша сия и Андрея Григорьевича. Приступил к нему политрук с этим вопросом:

- Ты человек грамотный, пользуешься авторитетом у солдат, пиши заявление в партию, станешь коммунистом, назначим тебя помощником командира взвода, а там и до офицерского звания недалеко.

 Андрей Григорьевич Звягин (крайний справа) на фронте в 1943 г.

Призадумался Григорьевич. Война есть война, служба  и  продвижение  по  службе  само  собой подразумеваются, тут говорить не о чем, а вот в партию не хотелось, не лежала душа, насмотрелся в гражданскую  на коммунистов, что по станицам вытворяли, но это отдельный разговор, а как поступить сейчас, что делать? Отказаться? Так это равносильно подписанию себе смертного приговора. Во время войны, при Сталине, да еще родом из казаков?! Об этом написано много, не буду повторять. В общем написал он заявление, выучил устав. Через какое-то  время вызывают его на партбюро. Заходит он в блиндаж, где проходило заседание. В блиндаже зажгли несколько коптилок, поставили импровизированный стол из ящиков, накрыли его красной материей, портрет Сталина, как положено, поставили. Члены бюро торжественно-важные на него смотрят. И хотя бывал Григорьевич в этом блиндаже не раз и члены все знакомые, кроме, разве одного из штаба, а вот оробел, потоптался на месте и неожиданно для самого себя, по-казачьи размашисто, перекрестился. У членов и челюсти отвисли.

- Андрей Григорьевич, ты что это, в Бога веруешь? - вскричал рекомендующий его политрук

- А что, нельзя разве? - еще более смутился

Григорьевич.

- Иди, иди отсюдова. Какой из тебя коммунист!

Что по этим причинам плакать в этой жизни придется не раз и не два.

 На фронтовой дороге. Андрей Григорьевич Звягин второй справа.

Время подтвердило это по-детски эмоциональное восприятие жизни. После большой радости, безоглядного увлечения, восторга, всегда следует безжалостный, обидный, жестокий удар Долго потом опасаешься радости в ожидании последующей расплаты. Забываешься, радуешься жизни и получаешь опять то, что испытал и осознал впервые в детстве. Радость, восторг, уверенность -разочарование, обида, душевные муки и жди новой волны. Только стечением времени волны, почему-то, больше и круче. Дай-то Бог вынырнуть из следующей.

01.05.94.

***

КОТОВЫЕ СТРАДАНИЯ

На одной из вечеринок, которые мы по молодости устраивали по всякому удобному поводу, собралось у нас с женой на квартире несколько молодых пар. Примерно одного возраста и супружеский стаж два-три года. Как обычно, слушали музыку, танцевали, слегка выпивали и пели песни. Все уже давно друг друга знали и потому держали себя непринужденно, раскованно. Одна только пара несколько смущалась. Они были в нашей компании в первый раз (и последний). Это моя жена пригласила своих коллег с новой работы. Я, как прилежный и любезный хозяин, чтобы расшевелить новую знакомую (довольно миловидную, кстати), станцевал с ней пару танцев, а когда приметил, что ее муж неравномерно дышит, сопит и смотрит исподлобья, оставил это занятие. Зачем портить настроение человеку? Но он решил иначе, начал звать жену домой. А она хотела остаться еще немного. Они попрепирались немного, и после очередного тоста он демонстративно ушел один.

В нашей компании такое выпендривание было не принято и поэтому решили, что ушел и черт с ним, не велика потеря. Приятный вечер продолжал катиться дальше.

Наша квартира была на первом этаже частного дома. Окна расположены низко. Показалось, что кто-то заглядывает, вышли посмотреть - никого. Около входа стоял мой мотоцикл. Проверил, как будто, все нормально, все на месте. Решили, что нам все-таки показалось, и пошли допивать "Мускат" да "Сильванер".

Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
и
Поиск

Copyright MyCorp © 2024
Конструктор сайтов - uCoz