Сказ о Воровсколесской

Глава VI. СКАЗ О ВОРОВСКОЛЕССКОЙ

История станицы Воровсколесской, подобно возникновению вышеупомянутых станиц, берет свое начало от одноименного укрепления, возникшего в 1792 году.¹ Но сам термин "Воровской" или "Воровской лес" до 1792 г. уже был известен. На военно-исторической карте Северо-Западного Кавказа, составленной крупнейшим кубанским историком прошлого Е.Д. Фелицыным, указаны несколько пунктов, имеющих в своем названии термин "Воровской". Так, например, выше нынешней Воровсколесской станицы обозначены редут у Воровской березовой балки и пост Березовый, основанные в 1792 г., ниже станицы по направлению к станице Бекешевской указаны Воровскелесский редут и пост Новенький с датой основания 1787 г., еще немного ниже обозначен просто Воровской редут.²

Одна из версий о происхождении названия "Воровсколесский" или "Воровской лес" гласит, что донские казаки, несшие службу в тех местах (в 1792 г. там действительно несли службу казаки из донского полка Луковкина),³ услышав о том, что их хотят оставить на вечное поселение, стали разбегаться и прятаться по окрестным лесам, став, таким образом, царскими ослушниками или "ворами", а тогда это слово имело широкий смысл, и им нарекались все, кто выступал против государственного порядка. Впрочем, вряд ли эта версия является правдоподобной, по той простой причине, что термин "Воровской лес" уже существовал до прихода донцов.

Пересеченная местность между Кубанью и Кумой, где существует множество балок и урочищ, которые в то время были покрыты довольно густой растительностью и лесом, являлась идеальным местом для укрытия значительных сил. Поэтому вероятней всего термин "Воровской лес" обязан своим происхождением горцам, совершавшим тогда весьма часто, как писалось в документах, свои "воровские набеги" на Кавказскую линию.⁴ Эти места были знакомы русским войскам еще с 80-х годов XVIII века. В период с 1785 по 1789 гг. шейх Мансур волновал закубанских горцев и подстрекал их к нападению на русские поселения. Во время русско-турецкой войны 1788-1791 гг. известный турецкий сераскир Батал-паша предпринял поход на Верхнюю Кубань, где и был разбит. Поэтому русские заградительные отряды в местности, прилежащей к Верхней Кубани, еще в 80-е годы устраивали посты и укрепления, временного характера.⁵ Летом 1788 г. при Воровском лесе службу несли 121 солдат, 200 калмыков и 40 донских казаков,⁶ в 1789 г. там же находились батальон егерей с 2 орудиями под командою подполковника Мансурова и сотня уральских казаков.⁷ Наконец, в 1790 г. пост при Воровском лесе занимали: рота егерей 2-го батальона с пушкой, эскадрон драгун астраханского полка и 50 донских казаков из полка Луковкина. Их задачей было обеспечение связи между Невинным Мысом и укреплением Пещанный Брод на р. Куме.⁸

В отношении командующего Кавказскими войсками генерала Гудовича, поданном в январе 1792 г. Екатерине II, в частности говорилось, что при урочище Воровской лес вместо редута сделать вновь укрепление на 1 батальон и 2 линейных пушки", «о дороге к Воровскому лесу в вершине р. Танлык построить вновь редут на 25 человек.⁹

В 1792 г. для обеспечения безопасности переселявшихся донских казаков на р. Кумские Барсуки или Курсавке было заложено более основательное укрепление-редут Воровсколесский, который дал наименование возникшей спустя два года станице.

Станица Воровсколесская, основанная в 1794 г., оказалась самой слабозаселенной во всем Кубанском полку. Летом 1794 г. к Воровсколесскому редуту прибыло всего лишь 100 семей донских казаков.¹⁰  Кроме того, станица оказалась в буквальном смысле "на самом отшибе", ведь ближайшие в то время населенные пункты станица Темнолесская и село Круглолесское располагались на весьма значительном расстоянии. Вот почему в случае военной тревоги переселенцам приходилось рассчитывать на свои силы и на помощь соседей, несших службу при редуте. И, наконец, самым неудачным для станицы было то обстоятельство, что она была поселена напротив наиболее беспокойного верхнекубанского кордонного участка. На протяжении от Каменного моста и до Невинного Мыса по Кубани существовало по меньшей мере 10 бродов, весьма удобных для переправы, что никак не обещало воровсколесским поселенцам спокойной жизни.¹¹ Вполне вероятно, что, имея небольшое народонаселение, Воровсколесская смогла бы стать легкой добычей беспокойных закубанских соседей, если бы не команды регулярных войск, постоянно присутствующих в станице и в ее окрестностях. Исторические документы, в частности, свидетельствуют, что с 1796 по 1797 гг. на постах близ станицы несли службу солдаты Владимирского мушкатерского полка.¹² В 1800 г. упоминается рота гренадерского Тучкова 2-го полка, дежурившая в ретраншементе Воровсколесском.¹³ Напротив станицы по кубанской границе караулы содержали, согласно сведениям за 1805 г., донские казаки под началом войскового старшины Аханова.¹⁴

К сожалению, по ранней истории станицы Воровсколесской, равно как и по ранней истории Кубанского линейного полка сохранилось немного данных. Из тех же сведений, которые имеются в наличии, явствует, что в 1812 г. пост Нижне-Абазинский на Кубани содержали казаки Кубанского линейного полка под командой хорунжего Просвирника.¹⁵ Так как в то время казаки Кубанского полка содержали посты вблизи своих станиц, то вероятней всего на посту Нижне-Абазинском, располагавшемся неподалеку от нынешнего г. Черкесска, служили казаки именно Воровсколесской станицы. А хорунжий Просвирнин, по-видимому, является одним из первых офицеров станицы. Относительно Просвирнина исторические документы дают еще такие сведения. В 1785 г. казак войска Донского Просвирнин поступил на военную службу, в июле 1794 г. был переселен на Кавказскую линию, в 1810 г. получил чин хорунжего.¹⁶ В апреле 1813 г. хорунжий Просвирнин был командирован в Грузию для службы в сборно-линейном полку,¹⁷ по возвращении из которого в апреле 1814 г., как сообщают документы Кубанского полка, он умер.¹⁸

Очевидно, что больших сил для командировок и походов Воровсколесская дать не могла ввиду собственного небольшого количества казаков. Большой интерес представляет описание станиц от 24 сентября 1802 г., сделанное командиром Кубанского полка майором Потаповым, которое наглядно показывает соотношение народонаселения в станицах. Согласно этому описанию, самой многолюдной в 1802 г. была станица Усть-Лабинская, насчитывавшая 228 дворов, в Григориполисской в тот момент имелось 145 дворов, где проживало 150 семей, в Темнолесскои располагалось 150 дворов. В самой Воровсколесской насчитывался всего 91 двор, где проживала 91 семья. Дворы в станицах Кубанского полка были устроены по одному шаблону, имели 20 саженей в длину и 15 саженей в ширину. Дворы имели также ограждение. Вокруг самих станиц ограждение только начинали устраивать. Садоводство в Кубанском полку тогда только начиналось, скот у казаков был преимущественно донской породы, из злаков высевались: рожь, пшеница, ячмень, овес и просо.¹⁹

Впрочем, занятия хозяйством у казаков ввиду тревожной пограничной обстановки были сужены до минимума. Это особенно ярко видно на примере Воровсколесской, населению которой приходилось прежде всего думать о собственной безопасности. Уже в самом начале XIX в. воровсколессцам пришлось выдержать серьезные испытания. В 1804 г. горцы отогнали станичный табун и скот, оставив тем самым станичников без живности,²⁰ а в мае 1807 г. отряд, состоявший из нескольких тысяч конных горцев, предводительствуемых князем Султан-Гиреем, блокировал Беломечетский пост и, перейдя Кубань, обрушился на Воровсколесскую.²¹ Казаки станицы высыпали на вал и встретили налетевших горцев залпами, силы, однако, были неравными, и казаки, сбитые с вала, вынуждены были отстреливаться в собственных хатах. Рядом отбивались окруженные в редуте егеря и драгуны Нижегородского полка. В станице горцы захватили в плен 136 душ мужского пола и 179 женского, забрали немалое количество скота и имущества.²² От полного разгрома полыхавшую в огне станицу спасли подоспевшие 2 эскадрона драгун с артиллерией. Во время преследования русским войскам неподалеку от Каменного моста удалось отбить какую-то часть скота и пленных, но этот успех не шел в расчет с общими потерями.²³ Разгром Воровсколесской, как тогда отмечали современники, произвел гнетущее впечатление на все станицы и села, особенно в подавленном положении было гражданское население края. Было очевидным для всех неудачное месторасположение Воровсколесской, для полноценной защиты которой у кавказского командования не хватало военных сил. Поэтому высказывались предложения о переводе станицы ближе к Кубани,²⁴ но, к сожалению, все они оставались в тот момент лишь на бумаге.

После разгрома 1807 г. станица так и не смогла оправиться, в 1816  г, в Воровсколесской насчитывалось всего 74 дома и проживало 270 душ мужского пола и 236 душ женского, тогда же подчеркивалось, что станица "...со всеми выгодами местности соединяет тот недостаток, что подвержена нападениям горцев..."²⁵ Военные силы станицы также были мизерными. По списку за 1817 г. в Кубанском полку от Воровсколесской служили: 1 обер-офицер, 4 пятидесятника и 67 казаков, 15 казаков находились в разряде неслужащих. Из их числа в Грузии, в сборно-линейном полку, находились: 1 пятидесятник и 3 казака, а на Сунже - 1 пятидесятник и 15 казаков. Остальные несли службу поблизости от станицы на постах и пикетах или были в станичном резерве.²⁶

В описании за 1819 г. говорилось, что в станице Воровсколесской "...основанной среди обитаний ногайских..." находится 1 старшина и 258 казаков (т.е. всего 259 душ мужского пола). Подчеркивалось отдаленное расположение станицы, которая от ближайшей Темнолесской была удалена на 90 верст, а от Проч-ноокопской, где находился штаб Кубанского полка, на 150 верст. Отмечалось, что земля, находящаяся в пользовании станицы, "...не совсем плодородна", а потому "...скотоводство единственное их средство к пропитанию".²⁷ Земля, находившаяся в собственности станицы, действительно уступала по плодородию землям других станиц полка, особенно тем, которые располагались непосредственно на Кубани. Однако основной причиной слабого состояния хлебопашества в Воровсколесской было даже не качество земли, а прежде всего отсутствие времени и возможности у казаков для осуществления полевых работ. Ведь браться за винтовку и шашку станичникам приходилось в то время чаще, чем за плуг.

В 1821 году станица вновь подверглась набегу со стороны горцев, и казаки вновь понесли потери.²⁸ Не было спокойно и по соседству со станицей. Так, в 1820 г. закубанцы осуществили нападение на Суркульский пост, где были убиты казаки Хоперского полка Бельдиев, Куликов, Вонюхов и Прядкин.²⁹

Генерал Ермолов, командовавший тогда войсками на Кавказе, предполагал переселить хоперских казаков из станицы Северной в Воровсколесскую "для усиления сей последней...", которую затем причислить к Хоперскому полку.³⁰ Но эта мера вновь осталась неосуществленной. Между тем, станица приходила во все больший упадок. В марте 1822 г. общество станицы Воровсколесской обратилось к командующему войсками на Кавказской линии с прошением, в котором казаки жаловались на свое бедственное положение. Командир Кубанского полка подполковник Потапов также ходатайствовал перед начальством о переселении станицы или же об увеличении ее народонаселения. Воровсколесская, кроме частых разорений со стороны горцев, была в буквальном смысле "задавлена" подводной и постойной повинностями, которые обязаны были выполнять линейные казаки. В 1822 г. в 72 домах станицы были размещены 2 роты солдат, таким образом, на каждую казачью хату приходилось не менее 5 постояльцев.³¹ Очевидно, что в таких условиях было практически невозможно для казаков нормально вести собственные хозяйства. Играла свою роль и беспокойная пограничная обстановка, не позволявшая казакам ни на минуту забыть о военной службе, Вот еще один исторический эпизод из жизни станицы, позволяющий представить ту обстановку. В мае 1825 г. 3 заку-банских горца, под видом мирных, подъехали к Воровсколесской и неожиданно бросились к 5 малолетним девочкам, игравшим в 100 саженях от станицы. Захватив двух из них, семилетнюю дочь казака Григория Дьякова и шестилетнюю дочь казака Федора Минаева, закубанцы ускакали. Казак Василий Очаковсков, несший караульную службу у ворот, тотчас дал знать о происшествии командиру станичного резерва зауряд-сотнику Монтикову. Последний, недолго думая, быстро собрал казаков и бросился вдогонку за горцами. В ходе преследования казакам удалось отбить дочь Дьякова. Другая же девочка так и осталась у закубанцев, сумевших уйти благодаря большей резвости своих коней и опускавшимся сумеркам.³²

В деле о происшествиях за май 1825 г. есть еще интересные сведения, относящиеся к истории станицы. В 1825 г. от станицы Воровсколесской служили 2 офицера, 2 пятидесятника и 58 казаков. Одним из офицеров был зауряд-сотник Монтиков, другим - зауряд-хорунжий Косякин, исполнявший должность начальника станицы.³³ Последняя фамилия, вероятней всего, происходит из Хоперского казачьего полка.

Немного сохранилось документов, касающихся жизни Воровсколесской при первом поселении, скудны данные и о том, как несли военную службу первые поселенцы станицы. Однако кое-какие сведения о службе воровсколесских казаков все же дошли до нашего времени. Среди первых переселенцев-донцов, прибывших на Кубань в 1794 г., была фамилия Монтиковых! Один из ее представителей, уже упомянутый Филипп Назарович Монтиков родился в 1779 г., в возрасте 15 лет был переселен на Кавказскую линию к редуту Воровсколесскому, в 1797 г. он поступил на службу в Кубанский линейный полк. Как свидетельствует послужной список Монтикова, в 1817 г. ему было пожаловано звание пятидесятника, а спустя год он получил чин хорунжего. В 1822 г. хорунжий Филипп Монтиков стал зауряд-сотником. А 1 ноября 1826 г. он перешел на службу в Хоперский казачий полк. Кроме пограничной службы, Монтиков в 1810 г. участвовал в походе генерала Булгакова за Кубань против махошевцев и егерухаевцев, с 1820 по 1821 гг. служил в Грузии в сборно-линейном полку, в 1825 г. он вновь участвовал в закубанском походе против абадзехов.³⁴

Еще один уроженец Воровсколесской, Гаврила Григорьевич Малышев, в отличие от Монтикова, родился уже на Кавказе. В 1819 г. поступил на службу в Кубанский полк. В его составе казак Малышев в 1823 г. вместе с генералом Вельяминовым был в Закубанском походе, а спустя год он вновь побывал за Кубанью, будучи теперь в составе отряда полковника Коцарева. 1 ноября 1826 г. вместе с остальными казаками Воровсколесской Малышев был переведен в Хоперский полк, где продолжил свою службу. В 1828 г. он уже вместе с хоперцами сражался с турками в Закавказье, а в 1833 г. был удостоен звания урядника.³⁵

В 1824 г. было, наконец, принято решение о переселении Воровсколесской. В "Ведомости о казачьих войсках на Кавказской линии" за тот год говорилось, что казенное селение Николаевское присоединяется к Кубанскому казачьему полку в числе 911 душ мужского пола, станица же Воровсколесская отчисляется в Хоперский полк в составе 1 войскового старшины и 258 казаков.³⁶ В следующем 1825 г. правительством была осуществлена долговынашиваемая мера по переселению на Кубань и Куму станиц Хоперского полка: Северной, Ставропольской, Московской и Донской. Казаки самой многолюдной из хоперских станиц, Ставропольской, насчитывавшей 441 двор и 1429 душ населения мужского пола, переселились к Баталпашинскому редуту и посту Карантинному. К Баталпашинскому редуту на Кубань, в частности, должен был отправиться 141 двор из станицы Ставропольской.³⁷ Казаки станицы Воровсколесской, имевшей в 1825 г. 87 дворов и 266 душ населения мужского пола, согласно приказу, в полном составе переселялись также к редуту Баталпашинскому.³⁸ Усадьбы и сады воровсколессцев оценивались выборными из крестьянских селений Георгиевского уезда,³⁹ каждая переселявшаяся семья получала пособие от казны в размере 60 рублей. Переселение станицы было осуществлено в два года. В 1825 г. из Воровсколесской переселилось к Баталпашинскому редуту 43 двора, а в 1826 г. туда переехали оставшиеся казачьи семьи.⁴⁰ Земля, оставшаяся после переселения станицы, отошла в казенное ведомство, но ненадолго. Командир Хоперского полка майор Канивальский возбудил ходатайство о том, чтобы землю, на которой была расположена Воровсколесская, передали в ведение казаков, так как эта территория оказалась в округе расположения новых хоперских станиц (Баталпашинской, Бекешевской, Карантинной (Суворовской)). Это ходатайство было рассмотрено и признано справедливым, поэтому в 1828 г. сады и земля Воровсколесской станицы отошли к Хоперскому полку.⁴¹

Таким образом, казаки станицы Воровсколесской, прослужив в составе Кубанского линейного полка почти 30 лет, переселившись в Баталпашинскую, пополнили славные ряды хоперских казаков. С 1828 г. бывшие воровсколессцы приступили к несению службы в Хоперском полку, взяв под свою охрану Ба-талпашинский кордонный участок по Кубани. На месте же бывшей станицы был учрежден пост Воровсколесский, на котором несли дежурства хоперцы. Казаки, содержащие этот пост, были обязаны наблюдать за балками и воровсколесскими лесами, "...где, как говорилось в расписании постов Баталпашинского участка, горцы, переправившись в верховьях Кубани, легко могут скрываться по нескольку дней..."⁴²

В 1844 г., например, на посту Воровсколесском числились 1 офицер, 1 урядник и 30 казаков Хоперского полка.⁴³ Вплоть до окончания Кавказской шины Баталпашинский кордонный участок (от Каменного моста до Невинного Мыса) оставался одним из самых опаснейших на Кубани, не была безопасна и прилегающая к правой стороне реки местность. Поэтому, кроме Воровсколесского, существовал еще целый ряд постов. Однако и они не всегда были начеку. Так, в октябре 1841 г. партией закубанских горцев между станицей Суворовской и постом Воровсколесским был захвачен обоз с 3 казаками и семьей одного из них.⁴⁴

Почти четверть века на месте бывшей Воровсколесской станицы, кроме поста, не существовало больше ничего. Хотя в 1845 г. и предполагалось поселить на этом месте станицу, но этот проект так и не осуществили.⁴⁵ Лишь в 1849 г. начинает строиться новая Воровсколесская станица.

История возникновения новой Воровсколесской станицы в 1849 г. абсолютно отличается от истории основания той, что была устроена в 1794 г. Основную массу переселенцев в новую станицу составили на этот раз выходцы из Воронежской и Полтавской губерний, а также женатые солдаты из войск Кавказского корпуса, переведенные в казаки, которые в числе 172 семей⁴⁶ (1241 душ обоего пола) прибыли к реке Курсавке в 1849 г.⁴⁷

В числе этих семей переселились и казаки хоперских станиц Баталпашинской и Суворовской, Это были представители известных в полку фамилий: Мельниковы, Помазановы, Шевцовы, Жендубаевы и другие. Относительно последней хоперской фамилии историк Кравцов говорит, что фамилия Жендубаев (впрочем, как и некоторые другие фамилии у хоперцев: Бильдиев, Асанов, Абдулов, Казимбаев, Ильин, Шамайский и др.) происходит от тех самых персиян и калмыков, которые в 1775 г. были крещены в православную веру и зачислены в состав Хоперского полка.⁴⁸ Кроме нескольких семей старых хоперских казаков, в Воровсколесскую перебрались и представители тех фамилий, которые жили в станице с 1794 по 1825 гг., т.е. бывшие донские казаки.⁴⁹ Но их, по-видимому, было немного, установить удалось только две фамилии, которые при первом были поселении и в 1849 г. вновь вернулись в Воровсколесскую, это Сухоруковы и Монтиковы.⁵⁰ Большая же часть переселенцев имела либо чисто малороссийские фамилии, как-то: Головащенко, Даниленко, Маляренко, Гонтаренко, Петрянник, Ткаленко и подобные им, либо великорусские: Жерлицын, Авилов, Аладин, Лифенцев, Рящин, Лавров и др. ⁵¹Деление станицы на "Поднизовку" и "Хохловку", сохранившееся до позднейших времен, в какой-то мере подтверждает историческое происхождение поселенцев Воровсколесской.

Новая Воровсколесская станица была устроена, как и существовавшая ранее, со рвом, валом и крепкими воротами.⁵² Всем переселившимся была дана 2-летняя льгота для того, чтобы устроить свой быт на новом месте. Некоторые из переселенцев были весьма бедного состояния и вынуждены были наниматься в работники к казакам соседних станиц. Так, например, казак Леон Шевяков, прибывший для водворения в ст. Воровсколесскую в 1849 г., нанялся в работники в ст. Круглолесскую. Но судьба его оказалась печальной. Поехав вместе с хозяином за провиантом к Хумаринскому укреплению, расположенному на верхней Кубани, Шевяков был там убит горцами.⁵³

В 1851 году казаки Воровсколесской приступили к несению службы во 2 Хоперском полку.⁵⁴ Число казаков, находившихся на военной службе, менялось каждый год. В 1852 г. от станицы служило всего 26 казаков, ⁵⁵ из них непосредственно во 2 конном Хоперском полку 3 урядника и 10 казаков.⁵⁶ Но уже в следующем году от Воровсколесской на службе находилось 169 урядников и казаков.⁵⁷

Постепенно обустраивалась и сама станица. В 1851 г. из саманного кирпича было выстроено здание станичного правления,⁵⁸ а в 1855 г. была открыта деревянная православная церковь во имя Св. Николая Чудотворца, совместно с колокольней.⁵⁹ Церковь воровсколессцы возвели на средства, выделенные Кавказским линейным войском (5000 рублей серебром). Храм обнесли каменной оградой, и, кроме того, была выстроена караулка.⁶⁰ В 1856 г. в станице, кроме церкви, уже имелись два общественных и 178 частных домов, две лавки, одна кузница, одна водяная мельница и один запасной хлебный магазин.⁶¹ По своему благосостоянию жители Воровсколесской уступали остальным станицам Хоперской казачьей бригады, тем не менее в 1855 г. на 186 дворов⁶² станицы приходилось 258 лошадей, 440 волов, 385 коров и телят, 1550 овец,⁶³

В 50-е гг. прошлого века в станице была устроена школа, но число учащихся в ней детей в течение первых лет было невелико. В 1867 г., например, в Воровсколесской школе обучалось только 18 учеников.⁶⁴

Население станицы, ввиду частых переселений на Сунжу и за Кубань, росло медленно, и статистика дает тому подтверждение. В 1852 г. в Воровсколесской проживало 1519 душ обоего пола,⁶⁵ в 1853 г. население снизилось до 1204 душ,⁶⁶ а в 1858 г. оно составляло 1353 души обоего пола.⁶⁷ В 1860 г. в станице в 170 дворах проживало 1384 души обоего пола казаков и 26 душ иногородних.⁶⁸ По количеству населения Воровсколесская уступала всем остальным хоперским станицам и была самой маленькой в бригаде.

Едва переселенцы Воровсколесской встали на ноги на новом месте, как им пришлось тоже выносить все тяготы Кавказской войны. Наибольший урон наносили станице переселения на передовые линии. Начальник Кавказского окружного штаба генерал Милютин в конце 50-х гг. XIX в. справедливо отмечал по этому поводу, что "...Переселение массами казаков кавказских войск из старых на новые линии обессиливало эти войска в строевом составе, расстраивало их хозяйственный быт и держало все население в тревожном недоумении о своей будущности..."⁶⁹ Конечно же, из Воровсколесской назначалось на переселение не столько казаков, сколько переселялось из Суворовской или Круглолесской станиц, тем не менее переселения даже в небольших количествах были очень чувствительны для этой небольшой станицы. В 1855 г., к примеру, из Воровсколесской на Сунжу переселились казаки: Путилин, Базаров, Еременко, Рубец, Выскребенцов, Лифенцев, Серых с семьями,⁷⁰ А казак Лазарь Шевяков вместе с семьей в 1856 г. отправился на жительство в станицу Попутную на реке Урупе.⁷¹ С 1861 по 1864 гг. из станицы взяли немало семей для заселения закубанских предгорий, где казаки осели в таких станицах, как Даховская, Андрюковская, Нижне-Фарская (Ярославская), Баговская, Сохрайская, Каменномостская и других.⁷²

До 1861 г. казаки Воровсколесской несли службу во 2 Хоперском полку, Хоперской казачьей бригады Кавказского линейного войска, В 1861 г., после реформы, Воровсколесекая вместе с остальными станицами бригады вошла в состав нового Кубанского казачьего войска. 6 Хоперская бригада была переименована в 4 бригаду Кубанского войска, а 2 Хоперский полк стал 17 конным полком.⁷³

В 50-60 гг. XIX в. жители станицы принимали участие в действиях Кавказской войны и Крымской войны 1853-1856 гг. В 1855 г. в частности, 11 воровсколесских казаков воевали с •гурками в Закавказье.⁷⁴ В период завершения военных действий на Западном Кавказе казаки станицы несли службу в различных закубанских отрядах.⁷⁵ В 1864-1865 гг. от 4 (Хоперской) бригады за Кубань назначались сотни для несения караулов и охраны станиц Дагестанской, Прусской, Нижегородской, Кубанской, Самурской и других.⁷⁶ Спустя год воровсколессцы вместе с другими хоперцами были отправлены в Закавказье в составе сборного Кубано-Терскою полка для защиты южных границ России.⁷⁷

До 1870 г. станичники были лишены выборного начала, одного из важнейших компонентов в общественном устройстве казачьих поселений, и вся власть сосредоточивалась в лице станичного начальника (в 1869 г. эту должность в станице, например, исправлял офицер Игнатенко),⁷⁸ и лишь позже казакам предоставили их исконные права.

Жители Воровсколесской сейчас и не подозревают, что на Кубани в станице Выселки можно обнаружить ряд фамилий, абсолютно похожих с воровсколесскими. Этот факт, хотя и выходит за хронологические рамки данного повествования, но тем не менее он важен для станичников. В 1894 г. на р. Журавке станице Воровсколесской был выделен дополнительный земельный участок, куда с семьями переселились: урядники Антонов, Смирнов, Третьяков, казаки Аладин, Безгодков, Шабанов, Лобарь, Путилин, Кононенко, Галыгии, Некляев, Пруцкой, Цыкал, Россохан, Науменко и другие, всего 40 казачьих семей. Они образовали хутор Воровсколесский, ныне это станица Выселки Краснодарского края.⁷⁹

В отличие от Григориполисской и Темнолесской станиц, Воровсколесская имеет как бы две истории. Одна история с 1794 г. по 1825 г. связана с первопоселенцами, донскими казаками, другая же ведется уже с 1849 г. и имеет мало общего с донцами, некогда осваивавшими кавказские земли. Можно сказать, что при повторном поселении Воровсколесская уже почти не имела того "донского корня", и это подтверждает еще один исторический факт. В 1894 г. житель Воровсколесской казак Иван Тупикин прислал в газету "Кубанские областные ведомости" письмо, в котором сетовал, что, несмотря на грядущий столетний юбилей станицы, его никто не собирается отмечать, станичное общество находится в "спячке", и "...старики наши до сего времени далеко стоят от мысли посоветоваться между собой о том, чем, как и когда почтить вековое существование своей станицы".⁸⁰ Письмо Тупикина свидетельствовало о том, что для большинства населения Воровсколесской датой основания был 1849 г., а вовсе не тот далекий 1794 г., и это, конечно, не было их виной, ведь многие действительно прибыли на кавказские земли только в 1849 г.

В конце своего письма Иван Тупикин выражал надежду, что станичники все-таки отметят 100-летний юбилей и завершал свое послание следующими словами: "Помоги им, Всемогущий Бог, сделать доброе дело на память грядущему и будущему поколениям и славе станицы Воровсколесской..."⁸¹ Услышали ли воровсколессцы призыв своего одностаничника или нет, трудно судить, так как фактов об этом пока не обнаружено. Возможно, что жители отметили юбилей, и это вероятней всего произошло в декабре 1894 г., так как праздник Святого Николая Чудотворца приходится именно на декабрь. Но могло статься и так, что знаменательная дата так и осталась без внимания. В любом случае, думается, что нынешнее поколение воровсколессцев не повторят ошибок своих предшественников.

Источники и литература

1. Фелицын Е.Д. "Краткий очерк заселений...", с. 267.
2. Фелицын Е.Д. "Военно-историческая карта...", Тифлис, 1898 г.
3. Фелицын Е.Д. "Побег с Кубани...", с. 8.
4. РГВИА. Ф. 13454, ОП. 16, Д. 22, Л. 1.
5. Кавказский сборник. Тифлис, 1890 г., т. 14, с. 9.
6. Там же, с. 34.
7. Там же, с. 55.
8. Кавказский сборник. Тифлис, 1899 г., т. 20, с. 420.
9. Кавказский сборник. Тифлис, 1894 г., т. 15, с. 16-17.
10. "Кубанские областные ведомости", 1891, N 3.
11. Кавказский сборник, Тифлис, 1894 г., т. 15, с. 331.
12. РГВИА. Ф. 15263, ОП. 1, Д. 4, Л. 1.
13. РГВИА. Ф. 15263, ОП. 1, Д. 21, Л. 18.
14. АКАК. т. И, с. 971, Тифлис, 1868 г.
15. РГВИА. Ф. 489, ОП. 1, Д. 3145, Л. 6.
16. Там же.
17. РГВИА. Ф. 489, ОП. 1, Д. 3146, Л. 21.
18. РГВИА. Ф. 489, ОП. 1, Д. 3147, Л. 9.
19. "ЗТОЛКС", Владикавказ, 1914, N 9, с. 85-86.
20. Щербина Ф.А. Указ. соч., т. И, с. 211.
21. АКАК. т. III, с. 632, Тифлис, 1869 г.
22. Потто В.А. История 44-го Драгунского Нижегородского Его Императорского Величества Государя наследника цесареви­ча полка, Спб, 1893 г., т. II, с. 89-90.
23. Там же, с. 91.
24. Зубов П. Указ. соч., ч. II, е. 136.
25. Дубровин Н.Ф., Указ. соч., Спб. 1887 г. t.V, с. 410.
26. Дебу И. Указ. соч., с. 328.
27. ГАСК. Ф. 128, ОП. 1, Д. 1340, Л. 2-3.
28. "Кубанские областные ведомости", 1894г., N 26.
29. Кияшко И.И. Указ. соч., с. 73.
30. АКАК. т. VI, ч. II, с. 607, Тифлис, 1875 г.
31. Щербина Ф.А. Указ. соч., т. II, с. 211.
32. РГВИА. Ф. 14719, ОП. 1, Д. 60, Л. 120-121.
33. Там же, Л. 122.
34. РГВИА. Ф. 14719, ОП. 7, Д. 50, Л. 9-10.
35. РГВИА. Ф. 14719, ОП. 7, Д. 47, Л. 72.
36. Бентковский И.В. Материалы для истории образования бывшего Кавказского линейного, ныне Терского казачьего войска. "Ставропольские губернские ведомости", 1880 г., N 2.
37. РГВИА. Ф. 13454, ОП. 5, Д. 560, Л. 3.
38. Там же.
39. ГАСК. Ф. 79, ОП. 1, Д. 301, Л. 4-5.
40. РГВИА. Ф. 13454, ОП. 5, Д. 560, Л. 15-16.
41. ГАСК. Ф. 79, ОП. 1, Д. 301, Л. 74, 146.
42. РГВИА. Ф. 15264, ОП. 1, Д. 48, Л. 14.
43. РГВИА. Ф. 14257, ОП. 2, Д. 44, Л. 295.
44. Кавказский сборник. Тифлис, 1890, т. 14, с. 405.
45. ГАСК. Ф. 406, ОП. 1, Д. 122, Л. 6.
46. ГАСК. Ф. 249, ОП. 1, Д. 2905, Л. 164.
47. ГАКК. Ф. 670, ОП. 1, Д. 38, Л. 429.
48. Кравцов И.С. Указ. соч. "Кубанские областные ведомос­ти", 1891, N 2.
49. "Кубанские областные ведомости", 1894, N 26.
50. РГВИА. Ф. 13454, ОП. 5, Д. 558, Л. 49.
51. "Кубанские областные ведомости", 1894, N 97.
52. ГАКК. Ф. 252, ОП. 2, Д. 240, Л. 21.
53. РГВИА. Ф. 1058, ОП. 1, Д. 162, Л. 59.
54. Толстое В.Г. Указ. соч., "Историческая хроника...", с. 24.
55. РГВИА. Ф. 13454, ОП. 5, Д. 861, Л. 5.
56. РГВИА. Ф. 1058, ОП. 2, Д. 297, Л. 30.
57. РГВИА. Ф. 13454, ОП. 5, Д. 861, Л. 13.
58. РГВИА. Ф. 13454, ОП. 5, Д. 900, Л. 10.
59. Справочная книга для духовенства Ставропольско-Екатеринодарской епархии. Ставрополь, 1901, с. 146.
60. РГВИА. Ф. 1058, ОП. 1, Д. 474, Л. 265.
61. РГВИА. Ф. 1058, ОП. 1, Д. 474, Л. 253.
62. РГВИА. Ф,< 1058, ОП. 2, Д. 517, Л. 15.
63. РГВИА. Ф. 1058, ОП. 1, Д. 474, Л. 185-186.
64. "Кубанские войсковые ведомости", 1867, N 33.
65. РГВИА. Ф. 13454, ОП. 5, Д. 861, Л. 5.
66. Там же, Л. 13.
67. РГВИА. Ф. 1058, ОП. 1, Д. 264, Л. 57.
68. ГАКК. Ф. 252, ОП. 2, Д. 240, Л. 21.
69. Короленко П.П. "Переселение казаков за Кубань. Русская колонизация на Западном Кавказе", Кубанский сб